Год назад Лонни Ханикатт умер на 4 часа в местном госпитале от рака 4-й стадии. Он видел Новый Иерусалим и вернулся, полностью исцеленный.
Следующая история вкратце рассказывает о моем путешествии на Небеса. В отличие от многих людей, которые имели около смертный или посмертный опыт я не видел «свет в конце тоннеля». Напротив, мое воспоминание начинается с моего пребывания на дороге, где меня сопровождали 3 ангела (по одному с каждой стороны и один позади меня).
Люди, которым я это рассказывал, часто спрашивали меня: «Были ли ангелы высокими?». «Да», говорил я им, и высокие это еще только относительно сказано, потому что сам я был довольно низкий (примерно 5’ 3’’ (160,02 см) прямо перед тем, как потерял все мои волосы), поэтому каждый из них был высок по отношению ко мне. Но если серьезно, каждый ангел был действительно высок, может от 6’5’’ (195,58 см) до 7’(213,36 см) высотой.
Так, что хотя и высокие, но ростом не с Голиафа. Я заметил, что все они носили традиционное струящееся белое облачение (традиционное в смысле того, как могли одеваться люди в первом веке, не тонкую типа шелка одежду, в которой часто изображают Иисуса), хотя, моя одежда была незначительнее белее или ярче, чем у ангелов окружавших меня.
Как я уже сказал, я был немедленно перенесен на Небеса. Дорога, на которой мы стояли, была самая прекрасная дорога, которую я когда-либо мог представить. Она была из прозрачного золота.
Причем, когда я говорю из прозрачного, я действительно именно это и имею ввиду. Это была просвечивающая дорога. Можно было видеть сквозь золото, и в ней был свет, сияющий сквозь нее миллиардами цветов. Вокруг был сияющий, сияющий свет, как вокруг меня, так и везде кругом. Фактически слово, которое я использовал, чтобы описать все это – сверкающий! Все, что я видел и пережил, чувствовалось более реально, чем что-либо, что я знал прежде на земле.
Опять же, свет, который купал меня, проникал в меня до такой степени, что все, что я видел, светилось, как зарево. В то же время свет, будучи настолько ярким, не вредил моим глазам. Когда я шел, сопровождаемый эскортом ангелов, я помню, что, глада назад и под ноги, я искал тень. Но там не было тени. Ни под нами, ни позади нас, ни перед нами, ни вокруг деревьев и цветов, которые тянулись вдоль дороги.
Также не было видно никакого определенного источника света. Там не было солнца или другого привычного источника света. ИЗ этого я заключаю, что Бог был источником света там.
Также, находясь на дороге, я пережил нечто такое, что редко переживал здесь на земле. И это был мир. Мир, который буквально превыше человеческого понимания. Если и есть что-то, чего я поистине желал бы более всего на этой стороне Небес, то вот этого ощущения мира. Теперь я знаю, что это значит переживать глубокое пребывающее в тебе чувство мира. И я желаю войти в это присутствие снова.
Моя жена спрашивала меня, был ли я осведомлен о людях здесь на земле (о тех, кто молиться за меня, за нее и за наших детей в то время), и я должен сказать, что «да, был». Я знал, что оставил на земле мою жену, детей, маму и братьев, и сестер, но это было «о’кей» для меня. В глубине моего сердца я знал, что все будет в порядке. И это было из-за того, что я был на Небесах. Я был в мире во все. Другие же спрашивали меня: «Знал ли я о людях, кого не оказалось на Небесах?» (например, тех, кто был в аду).
И вновь мой ответ «да». Но опять же это было «о’кей» для меня. И это возможно самая трудная вещь для объяснения – как это невозможно чувствовать сожаления или печали за таких людей (особенно если они члены моей семьи), кто находятся в аду. И, тем не менее, это правда.
Чтобы не выглядеть черствым или высокомерным (каким я никогда не был относительно чьего-угодно вечного места назначения), но я знал, в самой глубине моего сердца, что причиной из-за чего они были в аду было то, что они приняли сознательное решение не принять Иисуса, как их личного Господа и Спасителя. А раз так, то это не Иисус (Бог) послал их туда за то, что они сделали (т.е. грех), но из-за того, что они выбрали не принять ту Личность, которая могла бы простить их.
Сейчас я знаю, что это значит иметь все слезы и печали, выплаканные из-за кратчайших моментов моего понимания, чему подобен ум Христов. Я понимал разветвления наших решений здесь на земле и их вечные последствия.
Сегодня, о ком я горюю, - это те. Кто не приняли Иисуса, как их личного Спасителя и, раз так, собираются упустить Славу Небес (подобно моему сводному брату). Вот о таких людях я и плачу. Но после того как личность умерла, это уже слишком поздно. Все же, когда я был на Небесах, мой дух был абсолютно спокоен, но я был очень возбужден в то же время. Как мог я быть хоть в чем-то кроме восхищения? Я был в «другой стране», постоянном месте моего Господа и Спасителя.
Одно из наиболее продолжительных воспоминаний, которые я имею, это бриз и запах Небес. Идя вдоль дороги, я чувствовал самый удивительный бриз – не слишком теплый или слишком холодный, или слишком тяжелый – но он был устойчивым и постоянным. И в этом бризе находился также запах, который я не могу описать. Он был такой очень-очень сладкий, хотя не перенасыщенный. Меня просили попытаться описать то, что я обонял в тот день и самое близкое к чему я могу прийти – это вот. Если вы когда-либо подходили к фруктовому саду, когда деревья находятся в полном цветении и вы обоняли сладость фруктовых деревьев, которое доносит воздух, то вы будете иметь некоторую бледную идею восхитительно деликатного, сладкого запаха, который я обонял.
Подумайте вот о чем: поскольку там были деревья, стоящие в ряд вдоль дороги, по которой я шел, и из-за того, что нам говорили, что есть фруктовые деревья на Небесах, запах, возможно, и шел от них. Но каким бы не был источник, я никогда не забуду этот бриз или запах.
Сейчас дорога, на которой мы шли, была широкой и долгой. Очень широкой и очень долгой, и я был единственным на дороге в тот момент. Честно говоря, я не думал об этом много в то время, поскольку я был взволнован о прибытии в город, который я видел в конце дороги. Но, в последствии, когда я рассказывал эту историю моей жене, я начинал думать о том, имеет или не имеет смысл, что я был единственной личностью на дороге в то время. Я решил, что если то, что я испытал, бело реально, а я определенно верю, что так и было, тоя пересек черту Вечности. Причина этого момента важна, потому что в Вечности время не имеет ни какого значения. Поэтому, поскольку нам говорят, что каждой особе приходиться сделать личный отчет его или ее дел Богу, почему не могло так быть, что каждая личность, которая идет в Небеса, получит его или ее собственное время на той же дороге?
Как я сказал, я не использовал никакого времени, чтобы действительно обдумать все эти типы вопросов, пока я был на Небесах, потому что они просто не имели там значения, и потому что я хотел достичь Небесного города, который я видел в отдалении.
В отличие от брата Дона Пайпера, я не видел жемчужные ворота любого типа. Возможно, я уже прошел их в то время, когда начинается моя память или, возможно, я просто не обратил внимание на них (хотя, я думаю, что гигантские жемчуга или жемчужные ворота было бы трудно пропустить и не заметить). Но, что я действительно видел, это было прекрасное крупное здание между другими относительно маленькими домами. Я думал, что это здание захватило мое внимание из-за своих размеров. «Огромное» даже не подходит, чтобы описать его. Высота и ширина этого здания была такой, что я не помню, была ли возможность увидеть его вершину или стороны. Что я действительно помню, хотя было, что в здании я видел арочные окна (очень подобные окнам Испанского стиля, которые мы видим в некоторых из более изящных домов) и, так как я подходил ближе и ближе к городу, люди собрались у окон и выглядывали в моем направлении. Так же было большое количество людей, собравшихся у входа в город, в ожидании, когда я достигну его. Самое незабываемое и замечательное чувство, которое я помню из всего моего путешествия на Небеса, было чувство, которое я получил от людей, которые дожидались, когда же я вступлю в город. Единственное, из того, что я могу описать, что я чувствовал, было, как «давление», но я знал и знаю точно, то люди там чувствуют. Они были эйфоричны, абсолютно возбуждены тем фактом, что я пришел присоединиться и к ним, и что я собираюсь быть способным проводить остальную часть Вечности с Христом.
Чувство было осязаемо.
Давление было ощутимо.
Это было столь же реально, как что-нибудь из того, что я когда-либо испытывал до того этого момента в моей жизни, я никогда не забуду это.
Эти люди, большинство из которых убежден, я не знал, были счастливы мне.
Это то, что я сейчас называю прекрасным приветствующим сонмом.
Когда я прибыл поближе ко входу в город, который мы знаем как Новый Иерусалим, я заметил, что не каждый был одет в то же, в чем я пришел. В то время, как я и ангелы были одеты в традиционные белые туники (традиционные, в смысле туник, носимых людьми около 1-го столетия н.э. – не шелковые, непрочные, платья, в которых мы часто видим изображаемым Иисуса), некоторые из людей, которых я видел, были одеты в то, что я бы рассматривал как заурядную, обыденную, повседневную одежду, в то время как другие имели белые туники, подобные моей. Меня спрашивали, как я верю о значении белой одежды… и я по настоящему не имею никакого ключа к пониманию. Возможно, каждый появляется в обществе в белой одежде, а затем у нас есть также и шанс переодеться, когда мы находимся «дома». Кто знает? Я не знаю. Но, опять же, я не забочусь об этом и не думаю, что кто-нибудь также.
Какой бы ни была причина, я никогда не забываю в глубокое проникновение в Новый Иерусалим непосредственно. Что я действительно помню, что меня кто-то спросил ( у меня есть сильное чувство, что это был или Святой Дух, или Сам Иисус) «Хочу ли я вернуться на землю или остаться?». Я сказал: «Да, я хочу вернуться на землю». В этом моменте я должен признаться, что причина, по которой я выбрал вернуться, была из-за моей жены; не мои дети, хотя я их так сильно люблю. Я знал, что каждый из них может хорошо добиться достаточно и без меня. Бог следил бы за этим, но я также знал, что моя жена по-настоящему нуждается, чтобы я вернулся. Тогда, как мои дети, маленькая девочка, которой было 4 в то время, и мой сын, 8-летнего возраста, очевидно бы забыли меня, или приспособились бы быстро к моему отсутствию, я ощущал, вероятно, из всех молитв, которыми молились ради нее, что Донна будет уже опустошена без меня.
Поэтому я выбрал вернуться на землю из-за моей жены.
Когда я впервые сказал это Донне, она призналась мне, что пока я был в коме, то она сказала мне, что это будет нормально, если мне нужно пойти, чтобы быть с Иисусом.
Позже она спросила меня, был ли я опечален вернуться к ней. Я сказал: «Нет, я не опечален вообще. Это то, что я хотел сделать, и это было мое решение». Но вот то, что я говорю каждому, кто слышал эту историю: «Не проходит ни дня, как я не думаю о Небесах и всех его чудесах».
Прямо перед тем, как я оставил Небеса, я помню, столь же ясно, как день, как одна женщина, которую я никогда не встречал прежде (она умерла приблизительно 30 лет назад), она пробралась сквозь толпу людей, и я немедленно узнал, кем она была.
Она обняла меня, улыбнулась и дала мне послание для кого-то очень близкого мне. Я упоминаю это, потому что я хочу, чтоб каждый, кто читает это, знал, что верно, что Библия говорит: «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан» 1-е Коринфянам 13 :12
Пастор Лонни Ханикатт